ИА "Росбалт" продолжает проект "Петербургский авангард", посвященный горожанам, которые находятся впереди, в авангарде культуры и искусства. Наш нынешний герой — Александр Ефремов, кандидат биологических наук, сотрудник НИИ экспериментальной медицины РАМН, ведущий подкаста "Биоразнообразие" на портале Podster.fm, который известен среди деятелей передового искусства Петербурга как представитель жанра SciArt (Science Art — "научное искусство"). Сайнсартистов — представителей этого трансдисциплинарного направления — кто-то не воспринимает всерьез, а кто-то причисляет к авангарду современного искусства. Александр Ефремов и его коллеги в Петербурге, а также за его пределами воплощают в жизнь идеи интеграции науки и искусства, придумывая и реализуя различные концептуальные арт-проекты.
— Александр, как вы, биолог по образованию, пришли в современное искусство?
— Мне с детства нравились красивые вещи. Разницу между вскрытой лягушкой и черно-белой иллюстрацией по мотивам "Юпитера, пожирающего своих сыновей" я, конечно, понимал, но чувства они вызывали схожие. Пока учился в университете (СПбГУ, — прим. "Росбалта"), общался в основном со студентками факультета искусств университета им. Герцена. Даже какое-то время работал там моделью для художников и ходил на лекции. Потом заинтересовался современным искусством, занялся самообразованием. А когда прочитал статью Дмитрия Булатова про Джо Дэвиса в "Художественном журнале", понял, что мне это по-настоящему интересно.
— С кем вы работаете над проектами?
— Очень люблю коллаборации. Это как научная работа — один хорошо владеет статобработкой, другой работает с хроматографом, третий с животными, и все — соавторы. Работал с очень разными художниками: Кириллом Шамановым, Ирой Дрозд, Владом Кульковым. К сожалению, художники больше индивидуалисты, нежели ученые, не всегда получается правильно распределить обязанности в проекте. Но это все равно часть моей стратегии.
— Расскажите о своих самых резонансных проектах.
— Один из самых интересных, наверное, "Таджикс Арт". Но он не совсем мой, а коллектива авторов. Суть в том, что за небольшой прайс мы нанимали разнорабочих изображать художников-перформансистов, живописцев и так далее. Название "таджикс" мы использовали исключительно коньюктурно, чтобы вписаться в модный левый дискурс. На работу нанимали без каких-либо расовых ограничений, сообразно желаниям заказчика и стоимости работ. Если профессиональный актер готов делать работу бесплатно, зачем нанимать гастрабайтера? Но, конечно, если заказчик настаивал, брали подходящего исполнителя. Например, для московской ярмарки "Арт-Москва" мы наняли пару человек, чтобы они обеспечили процесс производства картин прямо на месте — дали им фотографии различных топовых работ – Фонтана, Поллок, Ротко. По этим фотографиям ребята успели за два дня нарисовать 13 картин. Эффект был сильный: гламурная "Арт-Москва", а тут стоят два гастрабайтера в спецовках и работают в поте лица. При очевидной социальной составляющей (эксплуатация как художественная стратегия, проблематика авторства) для меня это в первую очередь проект алгоритмический: его можно свести к простому алгоритму, доступному каждому. Очень рад, что многие художники переняли нашу стратегию.
Удачной получилась и работа с Ирой Дрозд: она рисует, а я ее картины уничтожаю с помощью химреактивов. Тоже вполне себе алгоритмическая работа.
— Так это и есть Science Art?
— Нет, конечно. Это медиа-арт, алгоритмическое искусство — как угодно. SciArt, или технобиологическое искусство (по определению Булатова), работает с технологией как материалом для художественного высказывания, часто весьма критичного. Технологии — вещь ресурсоемкая (в том числе требующая большого количества времени). Поэтому технобиологического искусства мало, хорошего технобиологического искусства еще меньше. Я в этой области сделал не так много работ. Например, в Киеве мы делали большую инсталляцию из чашек Петри в саду киностудии им. Довженко. Окружающая среда в чашках была приготовлена на основе продуктов с ближайшего рынка, а организмы, которые там поселились, были занесены зрителями (кроме муравьев и ворон, которые пришли сами). В Пори (Финляндия) сделали небольшую установку с растениями, которые выращивали в посуде из-под опухолевых клеточных культур. Выставка была посвящена лженауке, а моя работа развивала тему сходства антиГМО-истерии и лысенковщины (кампании по преследованию генетиков, — прим. "Росбалта").
— Кто у нас еще занимается подобными вещами? Насколько развито вообще в России это направление искусства?
— В России современное искусство из-за слишком маленького комьюнити имеет многие стигмы провинциальности. Внутренняя коррупция, недостаточность ресурсов, не всегда адекватный PR и GR, хотя и есть очень талантливые художники. SciArt оказывается маргинальным среди маргиналов. Но не все так плохо. Энтузиастов мало, но зато они участвуют в международных проектах. Например, прекрасный московский художник Дмитрий Каварга в прошлом году принимал участие в Ars Electronica, Дмитрий Булатов курировал просто огромную выставку технобиологического искусства в Словении. Этим могут похвастаться немногие российские художники.
— Какие в Петербурге есть площадки для подобных перформансов? Кто у нас такие проекты курирует? И вообще — насколько сложно художникам выйти на свою публику и взаимодействовать с ней?
— В Петербурге все очень сложно. Есть "Эрарта", есть "Новый музей" и пара более или менее активных галерей. SciArt из них никто не демонстрирует, но интерес у многих есть. Ждем перемен.
— Так кто, все-таки, ваш зритель?
— Aurum nostrum non est aurum vulgi ("Наше золото — не золото толпы" (лат.), — прим. "Росбалта"). Но если серьезно, SciArt критикуют все: художники за то, что это не искусство, а наука, ученые — наоборот, за то, что это не наука, а искусство. Но, что приятно, свой зритель есть, в том числе среди специалистов, ученых. Все зависит от художника и конкретной работы. Мозг, выращенный из крайней плоти, — понятен всем, специальная камера для графического ДНК-фореза — это уже сложнее (имеются в виду проекты австралийского художника Гая Бен-Ари и американца Пола Ваноуза, — прим. "Росбалта"). В обществе все еще бытует предубеждение перед современным искусством как явлением. Большинство людей отказывается посещать выставки из-за стереотипов — мол, не пойму. Примерно та же проблема с технобиологическим искусством. Выход здесь, возможно, в активной популяризации науки. Есть такое понятие — "научпоп". Чтобы понимать Science Art, нужно немного погрузиться в науку. Смысл "научпопа" в том, чтобы удовлетворить интерес людей к научной сфере, вызвать рефлексию.
— Обязательно ли быть ученым, чтобы делать Science Art?
— Нет, конечно. Более того, ученых-сайнсартисов — биологов, медиков, химиков — почти нет. А технологиям можно научить кого угодно: метод ПЦР в молекулярной биологии не сложнее, чем техника сухой иглы в гравировке по металлу. Но определенный набор знаний и представлений должен быть. Надо не просто слышать о ней, надо знать суть технологии.
— Ваша научная деятельность непосредственно связана с арт-проектами? Можно ли защитить научную работу на стыке диспциплин (искусствоведение и биология, например)?
— Работу защитить можно. Мой коллега и друг из Томска недавно защитил докторскую по технобиологическому искусству. Дмитрий Галкин занимается проблемой киборгизации и трансгуманизации на примере роботизированного арта. Это сложно, но возможно все. Моя научная деятельность (перенос генов в организм) зависит не только от меня, поэтому прямого соответствия между наукой и проектами у меня нет, но мое место работы, безусловно, меня очень вдохновляет. Химическая лаборатория, построенная в начале XX века, призраки большой имперской науки, парк — идеальное пространство для работы.
— Какие проекты сейчас готовите? И куда идти любителям современного искусства, чтобы с ними познакомиться?
— Сейчас работаю над большим научно-популярным проектом. Если удастся реализовать его хотя бы на 50% — это будет бомба. Надеюсь принять участие в образовательной программе Манифесты (европейская биеннале современного искусства, проводится с 1996 года; в 2014 году будет проходить в России, — прим. "Росбалта"), запустить второй сезон подкаста “Биоразнообразие”. Так же готовим образовательный проект совместно с Томском.
Тем, кто интересуется теорией, могу порекомендовать интереснейшие статьи и книги тех же Булатова и Галкина. Много интересного можно найти на сайте калининградского филиала ГЦСИ. А вообще, сейчас можно наблюдать тенденцию совмещения "научпопа" и Science Art, многие художники участвуют в создании научно-популярных экспозиций. Это потому, что есть спрос на науку, объясненную просто и наглядно: мы существуем во все более технологичной среде и необходимо ее как-то адаптировать. Я вообще всем художникам советую посещать научно-популярные выставки, а ученым — галереи и музеи современного искусства. Там и свидимся.
Беседовала Мария Максимычева
08.03.2014