Смерть постмодернизма для многих стала общим местом. Оно и верно. Того замечательного, блестящего, ироничного взгляда на мир, того интеллектуального лоска и схоластического шика, той снисходительно-сардонической куртуазности и необузданной самопровозглашенности практически не осталось. На смену пришло трёхглавое чудище, первая голова которого – это мещанство, вторая – косность, третья – игра в постмодернизм. И неизвестно, от какой из них добру молодцу погибель.

Победа массовости, бугага-индустрии, с одной стороны, и зашоренности, скудоумного следования принципу «как-бы-чего-не-вышло», с другой, логична. Постмодернизм – не общественно-экономическая формация, расстрелявшая предков и расстрелянная потомками. Постмодернизм всегда «проигрывает» тому же мещанству, поскольку не в его правилах спускаться с горнего престола своего на дольнее поле битвы.

Так о чём же жалеть? А жалеть есть о чём. Ряды постмодернистов редеют, неофиты сдают партбилеты на стол, а апологеты становятся анахоретами. Десиптеконы от искусства более не таятся, «яко тать в нощи», но поспешно заворачивают в лиотаровский пергамент божественную искру Постмодернизма, чтобы поскорее предать сей свёрток земле. Потеря этой искры равнозначна потере родовой памяти интеллектуалов.

Однако, уничтожение рукописей – поступок более милосердный, нежели их подделка. А именно подделкой священных текстов занимаются те, кто играют в постмодернизм (и, быть может, в современное искусство вообще). Играть в постмодернизм – всё равно что усиленно грассировать, разговаривая на мокшанском. Когда в студии передачи «Модный приговор» дамочка, чьи волосы выкрашены в цвет бешеной собаки, говорит Александру Васильеву: «Ну, это как Шанель. Или Диор. Только вот юбочку покороче», мы наблюдаем отголоски такой игры. Не в бисер.

А остались ли те, на кого укажем десницей и скажем: «Гляди, какая она!»?

Остались, к счастью.

«Таджикс Арт» - как раз тот самый пресловутый «курилка», который «жив, жив»!

«Таджикс Арт» - это искромётная игра в цинизм: Игорь Северянин предлагал в своих стихах отведать мороженое из сирени, а «ТА» - коктейль из крови таджикских строителей.

«Таджикс Арт» - это нарушение иерархий:  пока некоторые посетители ЦДХ обнюхивают со всех сторон Малевича и качают головой (стараясь приметить, глядят ли на них окружающие), гастарбайтеры с удовольствием копируют полотна современных художников.  И это не потешное зрелище: «Гляди, похоже!». Это мудрая и ироничная рефлексия постмодерниста, как бы говорящего urbi et orbi:  «В этом и состоит тайна искусства, тайна творчества!».

«Таджикс Арт» - явление, далеко не полностью осознанное и описанное. Этот образчик постмодернистского отношения к художественной действительности предлагает нам проверить, сдюжим ли мы в нашей внутренней борьбе против трёхглавого чудища, подлым брюхом своим распластавшегося на свёртке с божественной искрой.

 

4.01.2010